Я стою и молчу...

 

Я стою и молчу... А в глаза Твои просится смута.

Замешательство, паника, бунт — с ними казни и боль.

Так жестокий палач выполняет надменно и люто

Свою важную, но, такую презренную публикой роль.

Я — палач?.. Посмотри на меня! Нет, скорее я клоун унылый,

Что забыл все слова и реприза его затянулась, увы!

Шут шутил о царице, но его вдруг покинули силы.

Свита смотрит с укором, и ему не сносить головы.

Два искомых конца независимо клонятся к чуду,

Эшафот свой легко перестроить в эстрадный помост.

В нашей сцене немой, напряженной... любить Тебя буду,

Как мифический змей, пожирающий собственный хвост.

Книга Согласований - 15.

15.

1. Отрывок от лица «действенного слова»:

О, «представляющее себя».

Кто будет жить под покровом твоим,

Кто сможет обитать на пике святости твоей?

2. Следующий просто и действующий праведно, воистину откровенный.

3. Кто не был разведчиком, говорящим на своем языке,

Кто не делал плохого по своему злу,

Кто не проклинал,

Кто не внес плохого внутрь себя.

4. Тот, кто презрен и противен в глазах своих,

И, одновременно, относится с уважением к тому, кто «представляет себя»,

Кто клянется — лучше навредить себе, чем опечалить других.

5. Кто серебро своё не передавал в ренту

И там, где чисто прикупа не брал.

Действующий так не упадет никогда.