Шапка - Невидимка.

ШАПКА-НЕВИДИМКА.

Северная інародная сказка.

Давным-давно на Крайнем Севере, среди заснеженных горных вершин, которые протянулись с севера на юг, словно стрелка огромного компаса, стояли, любуясь друг другом, две горы - два великана. В долине между двух высоких гор, покрытых лесами, полными всяких зверей и птиц, орехов и ягод, жил холостой хан.

«Надо жениться! — все чаще думал он, - надо жениться!» Вот так мысли приходили и уходили, а хан оставался… один-одинешенек.

— Надо жениться! — сказал хан однажды во всеуслышание и поехал искать себе жену. Искал одну, нашел сразу четырех. Решил хан испытать их. Собрался съездить на дальние пастбища, на выгоны, а женам наказывает:

— Пока я буду осматривать свои бесчисленные стада, свои несметные табуны, сшейте мне каждая по десять дэгэлов.

Так сказав, сел на коня и ускакал.

Взялись за дело молодые ханские жены. Дни не отдыхают, ночи не спят. Дело спорится, друг с дружкой советуются, друг на друга примеряют выкройки. Сшили по десять дэгэлов каждая, да таких, что каждый – само совершенство.

На другой день возвратился хан, стал дэгэлы осматривать; стал их руками перебирать, нарадоваться не может: и красивы все, как на подбор, и теплы, и швов не видать, — сразу и не поверишь, что человеческим умением да старанием сделаны.

Не уступили друг другу ханские жены в рукоделии. А когда стали они подавать хану кушания, тот вконец растерялся, язык проглотил, сказать не может: чье угощение вкуснее.

Недолго думая, взял холостой хан всех четверых в жены, и с той поры стал называться Великим Северным Луч-Ханом. Он и по сей день живет в тех краях. От жен получает любовь, а от людей службу и уважение.

***

Дело было летом, но тут и осень подошла. Хан говорит как-то утром: «По всем приметам — много нынче в тайге орехов да ягод. Пока я дичины и зверья добуду, соберите воз кедровых орешков и воз смородины. А самое главное — не вздумайте ни одного ореха, ни одной ягоды отведать».

Собрали жены воз орехов. Стали собирать смородину, далеко разбрелись в разные стороны, а когда собрались вместе вдруг одна из них, самая младшенькая, говорит:

— Стоит попробовать угощение, может быть оно мужу не понравится?! — смотрит вопросительно. Переглянулись ханские жены и решили:

 -  Стану я на гору орехов, буду смотреть – нет ли Великого Хана поблизости - говорит старшая жена.

- Я же только орешек попробую, да не собранный, а тот, что еще на веточке - вторит ей другая жена, - а хану не скажем!

Две младшие любуются смородиновыми ягодками.

- Посмотрите, на двух веточках рядом орешек и смородинка, похожи как две капли воды, можно я их съем!? - так и сделала третья жена. Ну а зачинщица выбрала ягодку с тележки. Но едва вернулись домой, как последняя говорит:

— У меня ребенок будет.

— Ты произнесла вслух слова наших сомнений, — подхватили начатый разговор другие жены. — Я тоже жду ребенка. – И я! – И я! - А виноваты в этом орешки и ягодки, которые мы съели, утаив от хана.

Наступила весна, и ханские жены родили в один и тот же день трех девочек и одного мальчика, все похожи друг на друга, как орешки и смородинки.

Три девочки-последыши от старших жен и мальчик от младшей жены стали дружно подрастать. Стали делить пополам забавы и мимолетные обиды. Видели их только вместе, и ничто не предвещало беды. Но едва исполнилось ребятне по пятнадцать годков, как вызвал их хан-отец к себе. Смотрит на детей, улыбается и сказывает:

 -  Есть у меня для одного из вас подарок, который потом всем сгодится.

Да не простой подарок, а чудесный - это шапка-неведимка…

Каждый, кто надевает ее поверх головы, становится телом прозрачен, а мыслями чист. Но для того, чтобы свершилось чудо это нужно иметь еще один волшебный предмет – древко рабочее, прут деревянный. И называется оно очень похоже – «сапка-неведимка».

Только вот беда - шапка-невидимка делает невидимым тело человека, а сапка-невидимка, наоборот, сама невидима для чувств человеческих. Кто сыщет ее в мире, двойным чудом обладать будет - мне на радость, людям на утешение.

С широко раскрытыми глазами слушали дети сказ-предание, только сын хана возьми да и скажи:

 -  Ой, не верится нам батюшка! Покажи-ка, как шапка работает?

Великий Хан, недолго думая, надел шапку-невидимку и исчез, словно испарился,

только шапка оземь ударилась и ребят напугала. Пробовали одевать ее на голову девочки – ничего не менялось. Пришли с повинной к матерям, рассказали все как было. Что делать? Опечалились ханские жены, решили, что хан на дальнюю зимовку уехал не попрощавшись. А самая молодая мама не вынесла разлуки с мужем, стала тосковать и сохнуть – закрылась в своей юрте, не желая никого видеть.

С той поры началось непонимание в семье, мальчик стал сиротой при живых родителях. Казалось, что мачехи обижают сироту: кормят объедками, одевают в обноски, заставляют делать самую грязную работу. Но дети помогали друг другу и становились еще дружнее.

Вот исполнилось сестрам и брату по восемнадцати лет. Стреляли они однажды из лука. И решил братец целиться в шапку-невидимку, которую положил на пень, что стоял посреди двора, может быть пень - это сапка-невидимка? Выстрелили сестры — увязли стрелы их в подошве пня. Выстрелил сирота — разнес в щепу шапку пня.

Подбежали девицы, вынули увязшие стрелы и видят: капает с наконечников гниль пополам с водой. Спрашивают у парня:

— Почему крепкий с виду пень на поверку оказался столь гнилым?

— После отъезда хана-батюшки, после затвора моей матушки прогнила в нашем доме привязанность между людьми одного очага, — отвечает сирота. — Стали мамы ваши кормить меня объедками, одевать в обноски – всего вы не замечаете.

— Надобно это исправить, - возмутились сестры.

— Не торопитесь совершить непоправимое, — удержал их сирота. — Лучше помогите мне уйти со двора незамеченным. Если удача не оставит меня, пойду искать по миру сапку-невидимку и нашего тятеньку. Буду в иных краях - подам весточку.

Утром встал сирота вместе с зарею, заткнул обе полы драного дэгэла за пояс и, попрощавшись с сестрицами, зашагал в сторону юго-запада.

Идет он да идет, шагает да шагает. Днем бредет, ночью у дороги костер разжигает и ночует, а с восходом солнца — вновь на ногах, вновь в пути. Идет дальней дорогой, ни встречного путника, ни заблудшей скотины, ни одинокой юрты — ничего не видно.

Вот уже и мясо сушеное кончилось, и ноги подкосились на подъеме в гору, а он все идет да идет. Наконец, через много дней, счет которым сирота давно потерял, повстречался ему в сыром лесу старик, рубивший сушняк на дрова. Присмотрелся путник, а ведь старик на отца-хана похож, осмелел, подошел к нему, поздоровался.

— Откуда ты такой худой и оборванный? — спросил старик, разглядывая юношу.

— Я иду с северо-восточной далекой стороны. Оказавшись безлошадным и бездомным, считаю своим то место, где остановлюсь и шапку положу, — отвечает сирота. — Не дашь ли ты мне напиться?

Дал ему старик в руки деревянный туесок, стоявший у комля дерева, в тени.

— Выпей на здоровье, — говорит.

Отпил сирота курунги из туеска, а потом как взялся за топор, так старику и делать стало нечего. Нарубил парень-сирота воз дров, а старик на телегу положил туесок из бересты, топор, дэгэл. Хотел было положить и рукоять для топора длинную, новую, но раздумал, за пазуху сунул.

— Будь моим гостем, — говорит старик. — Уж больно ты сноровист и до работы охоч. Такого бы мне помощника.

Отправились они домой к старику. По дороге парень-сирота и спрашивает:

— Старик, а что это ты за пазуху положил? Уж не древко ли волшебное?

Старик смутился было, закашлялся, с воза спрыгнул. Но делать нечего, надо отвечать.

— Это самое ценное, что у меня есть, — говорит. – Так и быть отдам тебе, может быть пригодится.

Взял юнец в руки прут-рукоять, сам одним глазом на старика смотрит. Видит — старик не оборачивается, надел на голову шапку-невидимку и был таков!

Прошло время, снова увидел тело свое сирота:

 -  Эх, видно не волшебное древко «сапка-невидимка» мне попалось, - вышел он на большую дорогу и зашагал в сторону юго-запада. Где ночь его застала, там и переночевал, с утренним солнцем дальше отправился. Долго он шел, наконец, видит: скачет ему навстречу всадник на кровном аргамаке, вылитый хан-отец. Играет под седоком еще не объезженный конь, на дыбки встает, хочет наездника сбросить.

— Откуда и куда идешь, паренек? — кричит всадник.

— Издалека, — отвечает юноша. — Давно уже у меня маковой росинки во рту не было. Вы бы отвели меня домой, покормили, чаем напоили. А я бы вам за это коня объездил, на скачках бы первым пришел.

— О чем ты говоришь! — рассмеялся всадник. — Мой аргамак тебя в два счета скинет.

 — Я не одного жеребца-трехлетку объездил, - тоже улыбнулся путник, - норовистые были, как шелковые стали. Почему бы мне не удержаться и на вашем коне? Почему бы не попробовать?

Не устоял против таких слов объезжающий коня всадник.

— Ладно, — говорит, — пусти коня вон до той горки и возвращайся обратно. Я здесь подожду.

Вскочил паренек-сирота на аргамака, древком удержанным тронул, помчался к горке. Во всем послушен конь новому наезднику — не скачет, а расстилается ветром над степью. Подъехал парень к горке, вынул шапку-невидимку, надел и был таков! Смотрит хозяин: нет ни его аргамака, ни всадника. Рассказал о случившемся людям. Но люди отказались ему верить.

Тем временем паренек-сирота, отъехав подальше, снял шапку, взмахнул круглой палкой, пустил коня во всю прыть. Почувствовал конь под собой настоящего седока, взвился над степью, ручьи за ручьи не считает, горки за горки не принимает, леса да перелески меж ног пропускает. Мчится конь целый день, мчится другой, а вокруг ни одного селения не видать. Три раза по двадцати одному дню проскакал. На последний двадцать первый день съестные запасы кончились, и увидел он у подошвы большой горы старика-пастуха.

— Чьих телят пасешь, дедушка? — спрашивает паренек-сирота.

— Хозяйских, — отвечает пастух, хитро щурясь, копируя своего хана. — А хозяева мои — очень богатые люди. Семьдесят два года я на них работаю, богаче не встречал.

— А что ты, дедушка, делаешь после того, как пригонишь телят домой?

— Запираю в загоне за высоким забором, — отвечает пастух. — Потом захожу в юрту, съедаю тарелку мяса, выпиваю чашку чая, выхожу на улицу, стою, опершись на изгородь, дышу воздухом. Пока дышу, присматриваю за коровами, которых женщины доят. Если корова лягаться начнет, я ей ноги связываю сыромятным ремешком. Если бодаться примется, на рога веревку накидываю, к столбу приматываю. На том моя работа и кончается.

Пустил паренек-сирота своего аргамака в степь пастись, поменялся со стариком-пастухом одеждой, сел на его лошадку, взял в руки палку пастушью и погнал телят к юрте богача. Запер переодетый парень телят в загоне с высоким забором, зашел в юрту, увидел слева от очага тарелку мяса, съел его, наваристым бульоном, стоящим справа, запил, но так и не наелся.

Заметил это богач и говорит:

— Что-то наш старик сегодня сильнее обычного проголодался. Добавьте ему мяса.

На этот раз наелся парень досыта. Вышел, оперся на изгородь. Женщины коров доят, меж собой перекликаются. Но вот взбрыкнула одна корова, молоко пролила.

— Старик, — закричала низенькая светловолосая женщина, — иди сюда скорее, спутай пеструшке ноги!

Стал парень спутывать корове ноги, а она возьми да лягни его. Рассердился парень, так схватил корову за ногу, что кость сломал.

Побежала низенькая женщина к богачу жаловаться:

— Старик-пастух так ухватил в сердцах пеструшку, что она обезножела.

Рассмеялся богач.

— С нашим стариком что-то случилось, — говорит сквозь смех. — Раньше тарелкой мяса наедался, теперь наедаться перестал. Раньше на него никто не жаловался, теперь прибежали. Откуда только у старого сила взялась?

Распорядился богач забить корову на мясо и как следует угостить пастуха. А парню только этого и надо. «Наемся впрок, — думает про себя, — и могу скакать на своем аргамаке хоть на край света и до конца времени».

Выгнал он стадо на следующее утро, целый день пас на привольных лугах, сапкой-палкой погоняя скотину, а вечером вернулся тем же путем к подворью богача, запер скот в загоне с высоким забором. А когда сел за стол, то опять не наелся одной тарелкой мяса. Богач только руками разводит: «Отчего этот старик на старости лет обжорой стал?»

Вышел парень на улицу, оперся на изгородь, воздух вдохнул.

— Старик, — кричит высокая черноволосая женщина, — иди, привяжи бодливую корову, никак справиться не могу!

Подошел парень к буренке, взялся за рога, хотел было веревку накинуть, но корова мотнула головой и свернула себе шею.

Побежала черноволосая женщина к богачу.

— Мой господин, — кричит, — пастух свернул буренке шею! Что делать?

И вновь рассмеялся богач.

— Не иначе, — говорит, — как наш старик молодеть начал!

Закололи и эту корову, освежевали, наварили полный котел мяса. Наелся парень впрок, надел свою шапку, взял в руки сапку пастушью и был таков!

Но ненадолго. Отыскал он в степи своего аргамака, оседлал его и пустился в путь-дорогу. Видно и на сей раз прут оказался не настоящей сапкой-невидимкой.

Хорошо отдохнул кровный аргамак, на привольных лугах сил набрался. Скачет день, скачет два и устали не знает. Через горы одним махом перескакивает, по долинам иноходью идет.

Ехал парень, ехал и добрался до большого селения. Хотел зайти в крайнюю юрту, а хозяйка вышла на крыльцо, дверь запирает.

— Куда это вы на ночь глядя собрались? — спрашивает парень.

— Не сама иду — нужда меня гонит из дома в столь поздний час, — отвечает женщина. — Каждый вечер собираемся мы всем селением и выбираем нового хана. Но вся беда в том, что рассвет застает нашего избранника мертвым в его постели.

— Впустите меня в дом, — просит парень, — угостите чаем, а я вам постараюсь в беде помочь.

Так и сделала расторопная женщина и побежала к старейшинам селения, рассказала им о своем постояльце. Послали старейшины за парнем повозку на мягком ходу, запряженную парой лучших лошадей.

Прибыл парень на выборы нового хана, видит: никто не торопится ханом стать да на тот свет отправиться. Наконец вызвался самый безответный, выживший из ума старичок, похожий на старого хана. Повели его в ханские покои. Пошел вместе с ханом-старичком и парень, прихватив шапку-невидимку.

Сморил сон нового хана. А парень-сирота надел шапку и сел у ханской постели. Вот уже и рассвет забрезжил, и спать захотелось. В это время прилетел Пепельно-Серый Ястреб, глянул на спящего хана ясным оком и исчез. Кинулся парень к хану-старичку, а тот ни жив, ни мертв.

Снял парень-сирота шапку с головы, вышел к людям и говорит:

— Виновник всех ваших бед — Пепельно-Серый Ястреб с ясным оком. Убейте злодея — и заживете без печали и забот.

— Ты его увидал, тебе с ним и справиться будет сподручней, — говорят старейшины. Избрали они парня-сироту своим ханом, проводили во дворец и оставили одного.

Надел парень шапку-невидимку на голову, смотрит в зеркало, не помогает шапка. Тогда взял сапку в амбаре и завернул ее в меха, кожи да в шелка, да так плотно, что чучело человеческое получилось. А сам лег не на кровати, а в углу, и проспал до самого рассвета. А когда открыл глаза, видит: сидит на подоконнике Пепельно-Серый Ястреб, поводит ясным оком, ищет нового хана на кровати. Пустил парень стрелу из лука, вошла она в ясное око, скатилась птица мертвой к ногам парня-сироты. Сжег он ястреба, а пепел ясеневой сапкой по ветру развеял. Потом лег свой утренний сон досмотреть, но не успел глаза закрыть, как услышал звуки бэреэ, шум да гам, доносящийся с улицы. «Не иначе, — думает, — убить меня хотят». Надел шапку-невидимку, - работает, -тихонько приоткрыл дверь, выглянул и прислушался.

Народу на улице видимо-невидимо. Люди правую руку поднимают. «Не уходи от нас!» — кричат.

Понял парень, что ни о какой опасности и речи не идет. Снял он свою шапку-невидимку и предстал перед народом.

— Не уходи от нас! — закричали люди еще сильнее прежнего. — Будь нашим ханом, нашим заступником!

— Ваши старейшины меня уже выбрали ханом на одну ночь, — отвечает парень.

— Не надо нам на одну ночь, — загудел народ, — оставайся на всю жизнь. Мы тебя никуда не отпустим.

— Но и удержать вы меня не в силах, — рассмеялся парень. Надел он шапку-невидимку поверх головы и исчез.

Подданные только рты открыли в изумлении, а когда парень-сирота снял шапку, то обрадовались пуще прежнего. Уж больно им понравилось, что новый хан волшебством владеет. «Лучшего хана и быть не может», — говорят.

Стал юноша новым поместным ханом. Да тут и Великий Хан явился – обнялись они крепко-крепко. Не забылись также сестры и мамы – жены ханские. Дал им знать новость важную о себе, да о Великом Правителе. После трехмесячного пути собрались все в общие владения, стали они вместе с подданными жить-поживать и доброту наживать.

По ханскому повелению слуги отправились на поиски старика-лесоруба, старца-всадника, а также дедушки-пастуха и юродивого старичка, но безуспешно.

Великий Северный Луч-Хан видя это только молчал и загадочно улыбался.

Понял Сын-новый хан, что всё путешествие его было задумано Отцом, и что сапка-невидимка – это душа человека – тайное предложение Отца.

Ведь также, как Свиток Предания, очень плотно оборачивает круглое древко, да так, что и без древка потом держит круглую форму, - точно так человек, может жить полым внутри себя, с душой-сапкой-невидимкой. И нужно много трудиться и испытывать себя, чтобы сделать ее явной. А шапка-невидимка всегда поможет.

И вот у него два волшебства, два чуда.  

На радостях закатили пир горой, стали жить в богатстве, довольстве и истине.

И я там был, мудрость с милостью пил, по бороде стекало, да в рот не попало!