Духовность сказки А.С. Пушкина "О рыбаке и рыбке".

СКАЗКА О РЫБАКЕ И РЫБКЕ.

(А.С. Пушкин)

Своим Сохраняющим Свет!

Мне всегда нравилось рассказывать о «старухе», особенно в канун весенних женских праздников. Тут и весна и Светлое Христово Воскресение. Ведь Пасха, впрочем, как и любое другое воскресение, — это праздник «женского начала». Почему? Да потому, что, по определению, воскресает тело, но не дух, а в теле главенствует женское начало…

Но вот смотрю, ан нет его в названии Сказки. Видите ли, «старуха» - она плохой персонаж, злая и жадная. Недостойна значит присутствовать в голове сказки. Почему? Кто так решил? И всё больше относят её вниз, к ненасытному сказочному телу, желающему получать всё больше и больше, до такой степени, что у конца развития своего уже не знает оно — чего бы ещё захотеть? Было бы «старушечкой» или «старицей», знало бы, что лучшее из желаний — это, подобно Богу, ничего не хотеть вовсе! А так… ну, что с неё взять, старуха - она и есть старуха. А ещё вспоминается «проруха» и «разруха» - что по-нашему, стало быть, «просчёт» и «расчёт», ибо корень «рух» - это счёт и движение… У каждого человека есть этот «рух» - «житейский дух», и каждому положен свой «век», т.е «сто лет», отсюда каждый живёт не выбирая «ста-рух», и умирает со старухой «своей»; ...своей, а не с чужой.

Рыбакам труднее всего. Это вам не прабиблейские землепашцы и скотоводы — тут к морю ходить нужно, оставляя «тело» своё дома. Так проходят годы, глядь, и тридцать три уже минуло, а к этому времени ни один из живущих не хочет «иметь своей» старуху чужую, больную, но не прочь бы заиметь свою новую.

Но не о том сказка! О чём же? Сказка называется «Слово о рыбаке и рыбке». А чем у нас на письме, равно как и в устах, отличается слово о рыбаке от слова о рыбке? - Правильно! Одной единственной буквой «а» посередине слова. О ней-то родимой весь сказ и будет! О «старухе своей», о «старухе с клюкой», неповторимой и своевольной спутнице каждого воплощенного Духа. Тело — это «сварливая баба», замечательная буква «а» — начало всех начал на земле! Подобно тому, как человека внизу отличает от Бога всего одна буква, и это буква «Я!», - наверху, глас и гласная «а» отделяет рыбака от согласных рыбки, и Дух молчания и согласия, т.е Святой Дух становится мятежным духом.

Жил старик... со своею старухой
У сáмого синего моря;

Почему «жил», а не традиционное «жил да был», «жили-были»? - Потому, что речь пойдёт не о материальном «бытие», а о духовном пути подвижника. «Рыбаки», т.е «люди духа», не привязаны к быту, и, … оставляя свою старуху-тело, временами уходят к морю: побыть с ним, выловить рыбку-духовное впечатление. Кто для себя — тот выуживает, а кто для жизни — забрасывает сети. Море видится «самым синим», какое только может быть, и можно было бы сказать, что жил старик «у самого синего неба!». Девять слов в начале повествования определяют духовность размера; а шесть из них начинаются с буквы «с», и не хватает только десятого слова, и это слово «они» - как итог всего, «он» + «и», воплощённое место, материал и землянка, видимое тело, в отличие от тела желающего, т.е старухи.

Они... жили в ветхой землянке
Ровно тридцать лет и три года.
Старик ловил неводом рыбу,
Старуха пряла свою пряжу.

«Рыбак-человек», который в заглавии Сказки, - это дух человеческий, с которым считаются (из-за родства с ним) в синем море небес; это движитель, это трудник; это, объединённые и питаемые им, старик-душа и старуха-тело вместе. Живут они в образе ветхого, со временем истлевающего организма, который из праха восстал и в прах землянки вернётся. Тело, по причине бездуховности своей, постоянно пребывает на месте. Душа же ходит к океану духа и мыслей, забрасывает «невод», от слова «не для воды» он, а «для обмётывания скоплений», и приносит улов свой, «духовные животные моря» (желания и мысли) для себя и старухи. Последняя, наоборот, «выуживает» из общего скопления мирского, животного, «шерстяного» бытия «свою», тонкую нить, пряжу событий, накручивая её на веретено памяти. Так и живут, в равновесии и покое, не осознавая и не обличая друг друга, а люди говорят об этом: «Не хуже, чем другие! Как у Бога за пазухой!»

... Но, однажды духовная удача обязательно отзовётся чистым помыслам и постоянству призыва старика, и ко святому неводу мыслей о Совершенном, о Его дарах, о служении Ему, придёт из высшего океана духа, из синего моря слов Предания - Дух Святой, Царский! ОН-то и запустит в человеке колесо развития желаний к Святости, в уподобление Богу!

Раз он в море закинул невод, —
Пришел невод с одною тиной.
Он в другой раз закинул невод, —
Пришел невод с травой морскою.
В третий раз закинул он невод, —
Пришел невод с одною рыбкой,
С непростою рыбкой, — золотою.

Старик любого человека первый раз всегда касается только поверхности вод моря, поверхности Св. Письма и Заповедей. Это первая ступень развития стремления к святости. Понятно, что на поверхности, во внешней духовности, в простоте понимания, всегда много всего мелкого и бесформенного, такого, как тина и ряска устоявшихся традиций. Это сущность, вроде бы, питательная, но не имеющая самостоятельного движения. Другое дело «средние воды». Вторая ступень приносит с неводом стремления к духовному росту в виде травы (не путать с отравой), т.е растительный уровень небесно-духовного моря. И только в третий раз, т.е на самой глубине Предания может прийти Св. Дух и духовно-животный уровень, со страхом и радостью, и внутренний слух с внутренним голосом, и всё то, что описано ниже в виде явлений рыбки непростой...
Как взмолится золотая рыбка!
Голосом молвит человечьим:
«Отпусти ты, старче, меня в море!
Дорогой за себя дам откуп:
Откуплюсь чем только пожелаешь».

Святой Дух в виде золотой рыбки «заговаривает» с душой, т.е со стариком человека: «Отпусти ты, стар-че, обратно меня в море!»… Заговаривает, рвётся наружу и одновременно показывает, что от «святого духа» до «духа несвятого» внутри человека один шаг, стоит только покуситься на другие, чуждые святости, желания. «Зачем тебе Святость? - Возьми, что пожелаешь!» И вот с этих то пор «качество желания» навсегда будет точно задавать качество и уровень откупа.

Удивился старик, испугался:
Он рыбачил тридцать лет и три года
И не слыхивал, чтоб рыба говорила.

Есть разница между «слышал» и «слыхивал». Последнее слово из состояния внутреннего слуха, без которого невозможен диалог со Св. Духом.

Отпустил он рыбку золотую
И сказал ей ласковое слово:
«Бог с тобою, золотая рыбка!
Твоего мне откупа не надо;
Ступай себе в синее море,
Гуляй там себе на просторе».
«Отпустить» Святой Дух — это очень разумное решение. Говорит старик: «Бог с тобой Душе Святый!», - конечно же с Тобой, а с кем Богу-то ещё быть, как не со Св. Духом, не с «золотой рыбкой»?! Пусть «гуляет» на просторе. Вот правило: Хочешь быть святым — не держи для себя Дух святости! Ждать — должен, кликать — можешь, обращаться — обязан, но никогда не пытайся держать и держаться. Подобно тому, как рыбке от старика ничего не нужно, а наоборот, она готова дать ему все блага мира, так и старик, душа-человек, решает быть похожим на неё. Ведь стремление к святости на третьей ступени чувств обязывает быть подобным по отношению к объекту своего подражания.

Воротился старик ко старухе,
Рассказал ей великое чудо:
«Я сегодня поймал было рыбку,
Золотую рыбку, не простую;
По-нашему говорила рыбка,
Домой в море синее просилась,
Дорогою ценою откупалась:
Откупалась чем только пожелаю.
Не посмел я взять с нее выкуп;
Так пустил ее в синее море».
Старика старуха забранила:
«Дурачина ты, простофиля!
Не умел ты взять выкупа с рыбки!
Хоть бы взял ты с нее корыто,
Наше-то совсем раскололось».
«Воротился старик ко старухе!», воротилась душа воодушевлённая высокими изысканиями и чудесами к бренному телу. - Воротишься! А куда денешься? Живём-то вместе!

Замечательный диалог души с телом в этом месте оценит тот, кто хоть раз возвращался из состояния совершенства, богообщения и «высокого полёта мысли»к «делам нашим скорбным». Два мира, два начала, «небеса и земля», и у каждого своя правда. И справедливы упрёки старухи: «мол, тебе хорошо мечтать о святости, но жить то мы будем, в конце то концов? хоть как-нибудь? или нет? Корыто наше (кто придумал, что оно для стирки? - ума не приложу!) для животной пищи - уже совсем раскололось... надвое: с одной (поросячьей) половины я ем, а с другой (благословенной) ты».

Вот тут уже не до шуток — начинается настоящая «брань духовная» или четвёртое состояние развития стремления к святости. Четвёртая ступень развития лестницы духовного человека включает в себя муки творчества, как прийти к гармонии с телом, как передать Св. Дух телу, как согласиться с его желаниями, превращающими «совершенство высшего» в «совершенство большего», как исправить предпочитающего «совершенство явного» по отношению к «совершенству тайного». Много вопросов, много работы, много поклонов и превращений. Много чего включается в себя и в себе, поэтому говорят, что на этом уровне Предания есть свои шесть стадий развития стремления к святости. Читайте, знайте, а придёт время — выполняйте!..

Но это позже. А сейчас душа-человек в чине дурака и любителя простоты встречает полное непонимание со стороны желающего тела. Что только ему не придётся выслушать и испытать — и жалостливый плач, и молитву, и упрёки, и истерики, и командный голос и прямое насилие. Как говорится: «Попробуйте (не оправдать надежды старухи) - и узрите как добр Господь!» Поэтому, настоящему отчаянию в духовной работе, чтобы обязать Спасителя, нам всем нужно учиться у своих требовательных ста-рух.

Вот пошел он к синему морю;
Видит, — море слегка разыгралось.

С лёгкой руки толкователей и постановщиков картина дальнейшего повествования представляется так: море от желания к желанию всё более и более негодует и становится мрачным, чтобы в конце уж совсем разгневаться. И рыбка на этом фоне, кажется нам, что совсем недовольна, и с осуждением смотрит на безвольного старика с его наглой старухой. Этот стереотип восприятия нужно ломать, ведь сказано просто: «Море слегка разыгралось!» - играет оно… Да и как духовное море, свет духа и мысли, может иметь негативную окраску. В глубине своей, по сути своей, и в каждом куплете, море всегда остаётся «самым синим», а чернеет оно только в глазах старика и только на поверхности вод.

Сравним:1) слегка разыгралось; 2) помутилося; 3) не спокойно; 4) почернело; 5) бурно чёрное море; 6) на море черная буря.

И даже последние слова «воют сердитые волны» показывают не столько недоброжелательность моря, сколько силу его влияния и грозную мощь Духа. А рыбка золотая, как Дух Святой, не в одном из эпизодов не имеет и не может иметь эмоциональной составляющей. Она всегда спокойна, проста и ровна, как в действиях, так и в речи.

Стал он кликать золотую рыбку,

Понятное дело, что тело человека напрямую к Богу никогда не обращается. Ему, как и старухе нужен посредник — разум водимый духом, «старик»… «старый человек — старче», т.е опытный. «Стал он кликать Дух свыше», ведь известно, что в духовном «высота небес» и «глубина моря» - это равные понятия. «Кликать» - интересное слово, как «вызывать, призывать», нечто среднее между «криком» и «ликом», в смысле гласной просьбы «обратись к морю задом, а ко мне передом».

Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»

(Слово «надобно» состоит из двух слов «надо обновить»! «С поклоном» - это челобитная просьба, т.е, просьба с указанием того, что именно от земли пришло желание и мысль обратиться к Высшему.)

Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка,
Разбранила меня моя старуха,
Не дает старику мне покою:
Надобно ей новое корыто,
Наше-то совсем раскололось».

Не просто «новое корыто», а «цельное». Для чего? Тело хочет вместе с духом питаться из одного единого сосуда, так сказать «вкусить духовной пищи».

Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с Богом,
Будет вам новое корыто».
«Ступают» обычно либо по узкой, личной тропе, либо по ступеням, но не по тракту. Т.е, рыбка говорит так: «Продвигайся на пути к совершенству с Богом и будет эгоистическое намерение тела превращаться в намерение праведное… по меньшей мере, для тебя!

Воротился старик ко старухе:
У старухи новое корыто.
Еще пуще старуха бранится:
«Дурачина ты, простофиля!
Выпросил, дурачина, корыто!
В корыте много ль корысти?
Воротись, дурачина, ты к рыбке;
Поклонись ей, выпроси уж избу».
Старуха говорит старику: «Разве в этом святость — вкушать вместе с тобой из одного сосуда удовольствий, пусть даже духовных? Разве в этом величие? Разве в этом божественность? Божественность того Бога, - который властелин всего? Я думаю, что нам, для духовного продвижения, нужно постараться хотя бы жить совместно, да, под единой крышей, в единоначалии… Выбраться из землянки на свет божий - пусть люди видят и знают достоинство представителей святости и покровительство Св. Духа. Разве не через нас явится в мир достоинство величия Бога?!»

Вот пошел он к синему морю
(Помутилося синее море).
Стал он кликать золотую рыбку,
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей старик с поклоном отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Еще пуще старуха бранится,
Не дает старику мне покою:
Избу просит сварливая баба».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с Богом,
Так и быть, изба вам уж будет».

Пошел он ко своей землянке,
А землянки нет уж и следа;
Перед ним изба со светелкой,
С кирпичною, беленою трубою,
С дубовыми, тесовыми вороты.
Старуха сидит под окошком,
На чем свет стоит мужа ругает:
«Дурачина ты, прямой простофиля!
Выпросил, простофиля, избу!
Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть черной крестьянкой ¹,
Хочу быть столбовою дворянкой ²».

Вот теперь телу подавай и титул, и статус. «Желаниям снизу», вишь, Благородства захотелось. Божественных одежд, слов и масок. А, почему нет?! У Великого, да у Нашего, да у Господа, не чета иноплеменникам, - и служители должны быть великими! Царь познаётся по величию придворных, - так видится старухе. Но у рыбки с рыбаком свой план и своя работа: попускать до поры и до времени.
Пошел старик к синему морю
(Не спокойно синее море).
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Пуще прежнего старуха вздурилась,
Не дает старику мне покою:
Уже не хочет быть она крестьянкой,
Хочет быть столбовою дворянкой».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с Богом».

Воротился старик ко старухе.
Что ж он видит? Высокий терем,
На крыльце стоит его старуха
В дорогой собольей душегрейке,
Парчевая на маковке кичка ³,
Жемчуги oгрузили шею,
На руках золотые перстни,
На ногах красные сапожки.
Перед нею усердные слуги;
Она бьет их, за чупрун ⁴ таскает.
Говорит старик своей старухе:
«Здравствуй, барыня сударыня дворянка!
Чай, теперь твоя душенька довольна».
На него прикрикнула старуха,
На конюшню служить его послала.
Тело человека, идущего духовным путём, всегда заигрывается в своём благородстве и приходит к ощущению «небожительства». Смотрите: Вот уже у него и душа телесная появилась… «чай, теперь твоя душенька довольна!» Гордость и тщеславие такого служителя Бога, по причине самодовольства тела, украсившегося личинами святости, полагает, что дух его должен теперь служить другим «коням-телам», учить, проповедовать. И тут духу человека нужно отойти в сторону, не называть «старуху» своим телом, но быть верным идее простоты… - и богооставленность не заставит себя долго ждать.

Вот неделя, другая проходит,
Еще пуще старуха вздурилась:
Опять к рыбке старика посылает.
«Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть столбовою дворянкой,
А хочу быть вольною царицей».
Испугался старик, взмолился:
«Что ты, баба, белены ⁵ объелась?
Ни ступить, ни молвить не умеешь!
Насмешишь ты целое царство».
Осердилася пуще старуха,
По щеке ударила мужа:
«Как ты смеешь, мужик, спорить со мною,
Со мною, дворянкой столбовою?
Ступай к морю, говорят тебе честью ⁶,
Не пойдешь, поведут поневоле».

Старичок отправился к морю,
(Почернело синее море).

После пощёчины, отвешенной телом, в голове человека помутилось. Тело способно так взбунтоваться из-за неудовлетворённых желаний, что совсем лишить разума рыбака и даже уничтожить само себя (не дай Бог!). На таких высоких ступенях исправления духовно-страстного тела только Бог может помочь человеку.

Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Опять моя старуха бунтует:
Уж не хочет быть она дворянкой,
Хочет быть вольною царицей».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с Богом!
Добро! будет старуха царицей!»

Старичок к старухе воротился.
Что ж? Пред ним царские палаты.
В палатах видит свою старуху,
За столом сидит она царицей,
Служат ей бояре да дворяне,
Наливают ей заморские вины,
Заедает она пряником печатным ⁷,
Вкруг ее стоит грозная стража,
На плечах топорики держат.
Как увидел старик — испугался!
В ноги он старухе поклонился,
Молвил: «Здравствуй, грозная царица!
Ну теперь твоя душенька довольна».
На него старуха не взглянула,
Лишь с очей прогнать его велела.
Подбежали бояре и дворяне,
Старика взашей затолкали.
А в дверях-то стража подбежала,
Топорами чуть не изрубила.
А народ-то над ним насмеялся:
«Поделом тебе, старый невежа!
Впредь тебе, невежа, наука:
Не садися не в свои сани!»
Перед вхождением в торжество Царства Небесного («семь сытых лет и семь голодных лет» - «вот неделя, другая проходит») в душе человека царство земное, телесное, расширяется и ужесточается. Старуха уже не одна — ей, с помощью стремления к святости, подчинено всё, а старик остаётся ни с чем, и только Бог поддерживает его. Уровень и накал борьбы за святость между Св. Духом рыбака и «душенькой царицы» возрастает — это уровень борьбы между земным и небесным, между всеохватывающим расширением тела и возвышающим утончением духа.

Вот неделя, другая проходит,
Еще пуще старуха вздурилась.
Царедворцев за мужем посылает,
Отыскали старика, привели к ней.
Говорит старику старуха:
«Воротись, поклонися рыбке.

Известно, что в первоначальном варианте, который есть во многих источниках, Александр Сергеевич писал о желании старухи быть верховным святейшеством, «быть римскою папой», т.е, быть представителем Бога на земле, т.е взять святость внешним своим главенством. Что лишний раз доказывает то, что сказка имеет основой своей не столько социальные нормы поведения, критикуя безволие и жадность, сколько этапы духовного становления человека в иносказательном виде.

Между тем, верховный божественный сан в стремлении к божественной святости также не удовлетворил старуху. И она хочет теперь на последней, пятой ступени своего исправления, казалось бы уже полностью подчинив себе Св. Дух, стать Самим Святым Благословенным Богом на небе, и чтобы Дух Святой был у неё «на посылках».

Не хочу быть вольною царицей,
Хочу быть владычицей морскою,
Чтобы жить мне в Окияне-море,
Чтоб служила мне рыбка золотая
И была б у меня на посылках».

Старик не осмелился перечить.
Не дерзнул поперек слова молвить.
Вот идет он к синему морю.
Видит, на море черная буря:
Так и вздулись сердитые волны,
Так и ходят, так воем и воют.
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей старик с поклоном отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Что мне делать с проклятою бабой?
Уж не хочет быть она царицей,
Хочет быть владычицей морскою;
Чтобы жить ей в Окияне-море,
Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках».
Ничего не сказала рыбка,
Лишь хвостом по воде плеснула
И ушла в глубокое море.

В этом месте почему-то ошибочно считается всеми, что золотая рыбка (Св. Дух) не выполнила просьбы рыбака или выполнила, но в обратную сторону, аннулировав все предыдущие чудеса. Но секрет сказки (духовный секрет) заключается в том, что как раз она ВЫПОЛНИЛА последнюю просьбу старухи — стать Богом!

Что может быть выше, что может быть более свято, чем Верховный Вселенский Патриарх???

- Бог или безмолвный, никому не известный, святой старец, в праведности своей подобный Богу!!!

Хочешь быть Богом? - Будь ИМ!

Но ты должен знать, что Бог не имеет желаний! Что у «Святого Благословенного в Славе Своей» ничего мирского нет! и Ему ничего не нужно! Богу и Святому человеку принадлежит всё, ибо он во всём. И нет страстных желаний, и полное смирение в душе, и постоянное пребывание со Св. Духом, и радость Царства Небесного внутри, и вечность возвращения к старухе, к «О-пять!», а мир «пред ним землянка, на пороге вхождения встречает его старуха, а перед ней разбитое надвое корыто!»

Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался, к старухе воротился —
Глядь: опять перед ним землянка;
На пороге сидит его старуха.
А пред нею разбитое корыто.

1833